Прослеживается её, понятно, еврейская фамилия с плотной в вензелях бумаги с печатью императора и затейливой начальственной росписью от 1898 года, что хранится в моем архиве. Сим, “по указу ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА“, удостоверялось вхождение прапрадеда в почетный ряд купцов 1-ой гильдии города Орша, Могилевской губернии.
Октябрьские ветра разнесли семена Фамилии по всей огромной стране. Два довольно развесистых куста взошли на питерской и московской почвах. Как же похожи эти растения, как легко просчитываются и прослеживаются их невесёлые советские судьбы. Все еврейские женщины первой волны пошли в медицину и педагогику. Вышли замуж за евреев, сменили фамилию и затерялись вскоре в круговертях военной и послевоенной нелепой жизни. Все еврейские мужики пошли строго по инженерному делу. Всегда первыми замами больших начальников. Всегда орденоносцами, но не лауреатами, всегда незаменимыми, но невыездными, все при квартирах, но без дач и машин. Все женились на русских жёнах разных поднациональностей и профессий. Все русские жёны с удовольствием готовили форшмак и недолюбливали евреев. У всех родились талантливые дети. Потомки, правда, ничего не понимали в инженерии и все как один устремились в искусства. На этом поприще фамилия более-менее прославилась и стала известна не только губернским властям города Орша. Но недолго продлился фамильный Ренессанс. Наиболее талантливых деток сгубила советская мясорубка, еврейская лень и русская водка. Да и внуков тож. Немногим удалось вырваться и разлететься по странам и континентам. Приспосабливаясь к Новым землям, исковеркали они фамилию, скомкали имена, поменяли родителей, встроились в мировое беспамятство. Потускнела фамилия, помрачнела, иссохла. И скорый конец ей виден. А надежд не видно никаких.
И со спокойной грустью вспоминаю я своих однофамильцев, которых было много-много в моем детстве и юности, а теперь пересчитываю я их по пальцам одной руки.
Наиболее яркой звездочкой на фамильном небосводе была Таня. Сам Ойстрах предсказывал ей всемирную славу. Вся развесистая семья на цыпочках следила за ее восхождением на Олимп. Ее нечеловеческая трудоспособность, упёртость и воля были главными радостями всех фамильных застольев и семейных бесед. Однажды утром Таня не смогла взять смычок в руку. Переиграла, сказали врачи. После долгих лечений на карьере виртуоза поставили крест. Остался с ней русско-еврейский ум, фантастическая музыкальность, тоска, водка, женская щедрость и недобрая русская судьба. И...
И много чего мог бы я рассказать о них о всех - родных, любимых, почти забытых и забывших... Но зачем...
С Днем рождения сестра! Всегда помню.
Comments