Первый лайк появился в пол-одиннадцатого. Потом, через минут пять, второй. Он подождал, больше лайков не появлялось, нехотя сел, спустил ноги, нащупал ногой под кроватью халат, подтянул его, поднял с пола и накинул на себя. Сходил в туалет и прямо в халате сбежал вниз во двор - мусор выбросить да сигарет у дворника занять. Пробыл на улице минут десять и побежал к себе - не налайкали ли ещё? Нет, только те два отрубленных кулака так под фотографией и синели. Он, естественно, не стал планшет выключать, просто положил его на подушку и пошёл на кухню завтракать. Сварил пару яиц, намазал хлеб баклажанной икрой, две дольки чеснока почистил, подумал и одну чищенную засунул в холодильник, предстояло ещё в конторе показаться, давно не показывался, а зубы чистить нечем. Всё забывал купить пасту. Из комнаты от подушки звякнуло - он быстренько, засовывая в рот сразу два яйца, рванулся к кровати - третий лайк возник в чате. Аватарка была незнакомая - какая-то лысая девушка. Он тут же налаженным щелчком отправил аватарку в «друзья» и не спуская глаз с экрана, пятясь, отошёл к шкафу, из которого наощупь достал почти свежую рубашку. Экран больше не шевелился - три синих пальца так и торчали в правом углу под его последним творением - селфи с огромной, заполненной пенистым пивом, кружкой, из которой он пытается отсосать пену тоненькой коктейльной трубочкой. Шутку он заимствовал у одного китайского «друга», с которым сеть его совокупила уже недели три как. Под той китайской «шуткой» стояли сотни две лайков, просто синий лес пальцев и азиатских иероглифов, а вот московская реакция была какой-то реденькой и бессловесной. Он ещё чего-то подождал, натянул носки и застегнул ширинку, потом засунул, не выключая, планшет в рюкзак, взмахом покрывала захлестнул кровать, мать могла прийти и орала бы на беспорядок, поискал ногой под кроватью ключи, нащупал и побежал на кухню допивать вчерашний растворимый кофе. Тут в рюкзаке свистнуло-брякнуло. Пришло что-то личное. Пришлось рюкзак расшнуровывать, доставать планшет. Но гаджет не доставался, поскольку зацепился в глубине за вчерашние, ещё влажные, трусы, которые он после сауны с друзьями вытащить из рюкзака забыл. Все внутри рюкзака оказалось, кстати, влажно и склизко. Планшет тоже. Потому-то он и скользил и вытаскиваться отказывался. Долго возился, наконец справился и вытащил за уголок, сумев не уронить. Как раз на мокром экране погасла строчка вызова - новая лысая подружка желала общения, но не дождалась. Пара лайков, между делом, под его селфи прибавились. Пять торчащих пальцев - ещё не успех, но уже и не провал. Он протёр экран подолом рубашки, положил планшет на кухонный стол и решил все ж допить ледяной уже кофе. Глотнул и сморщился. Досыпал в чашку три ложки сахара и отвратительное пойло в себя опрокинул. Чуть не стошнило, но хоть какое-то действие было доведено до конца. Что-то, раньше называемое «музыкой», запело в коридоре. На языке 21-го века это называется «рингтон». Какие-то всхлипы и стоны. Он потыкался по углам, разыскивая источник звуков, с трудом нашёл его в капюшоне куртки, брошенной вчера на стуле, и посмотрев на звонящий номер приложил телефон к уху. Там ему тотчас стали говорить что-то ругательное, судя по его враз осунувшемуся лицу. Он пытался выдавить из себя всякие «но» и «это не я», но его ответы, судя по всему, звонившего не интересовали. Он долго держал айфон, уже, похоже, замолчавший, у уха, потом сел на заваленный одежкой стул и долго сидел почти неподвижно. Если бы было кому к этой неподвижной фигуре присмотреться, то на его щеках можно было бы разглядеть слёзы.
Я подумал, что теперь он может вернуться в кухню и съесть уже и вторую дольку чеснока - похоже, идти ему больше было некуда.
Москва, 2021
Comments